Мое приближение заметили раньше. Дверь подъезда распахнулась, в занесенный сугробами двор вылетел Паша. Горячей волной почти смело, к вискам прилила кровь. Метель ему была нипочем, даже плащ не до конца застегнул…

– А ты тут какими судьбами? – жестко осведомился он. Я замерла. В лицо ударил снег, оцарапав щеку. – И какого черта ты пришла сюда одна?!

– Не одна! – возразила я.

Влад независимо покосился на подъезд.

– О, ну да, – ухмыльнулся Паша. – Так впечатлен, что не сразу заметил.

Тот демонстративно фыркнул.

– Между прочим, он единственный, кто может помочь с ними справиться, – напомнила я.

– Слава богу, справляться уже не с кем, – объявил Паша, вогнав меня в ступор. Что произошло, пока мы ехали?… Как он здесь оказался вообще?! – Если ты не узнала, то это дом Дениса.

Точно… Мгновенно показались знакомыми и доска объявлений, и заснеженные качели. Денис – его друг. То есть, был максимально близок к тому, кого обычно называют другом. Пять лет назад попал в ловушку, со всеми известными последствиями.

– Его мать позвонила, – он посмотрел вверх, на тусклый свет в окне четвертого этажа. – Сказала, пришел в себя. Испугалась, врачи обещали быть нескоро. Когда я приехал, он был уже мертв. Подозреваю, сердце не выдержало.

– А энергия? – Я всмотрелась в окна верхнего этажа, откуда пылали ядовитые рассеянные сгустки.

– Хочешь, поднимись. Там еще сильнее чувствуется.

Воздержусь… Значит, вселение не удалось – тело подвело. Их энергия слишком мощная для ослабленного человека. Не все попытки должны быть удачными. Кому-то из пятерых не повезло.

– Итак, зачем ты сюда примчалась своей бравой командой? – настойчиво повторил Паша. – На месте решила разобраться? Тебя Кира покусала? Предупредить не догадалась?

– Не думаю, что ты имеешь право меня за что-либо отчитывать, – отчеканила я, – учитывая, что за последние два месяца не сказал мне ни слова!

Снег закружился сильнее, а бросило в жар. Ярость до меня долетела во всех смыслах обжигающая…

– Э-э-э… – чуть менее независимо протянул Влад. – Это самое, раз проблема решилась, пойду-ка я домой.

И ушел. А я осталась. Убегай, не убегай – эта проблема сама не решится. Только копится все, как снежный ком. Однажды придавит…

– Садись, – Паша кивнул на покрытую снегом машину у подъезда, – нечего на холоде стоять.

Да, нечего. Не хватало еще простудиться.

В салоне было тепло. Я расстегнула дубленку и откинулась на спинку сидения. Куда мы едем, без разницы… За окном мело, видимость порой стремилась к нулю. Казалось, весь мир заволокло обманчиво белой пеленой. Напускное спокойствие давалось тяжело, особенно на поворотах. Наверняка новости пестрят сообщениями об авариях…

Наконец, машина притормозила под крышей мерцающего жизнерадостными огнями ресторана. Подсвеченные ступени увели вниз, в полупустой уютный подвальчик с нарочито домашней мебелью. Я вцепилась в выданный гардеробщицей номерок и в сумку его убрала лишь за столиком, удачно скрытым от посторонних глаз пушистой, увешанной блестящими шарами и игрушками елкой. На потолке лениво мигала гирлянда, с люстр свисали еловые лапы с шишками и серебристыми колокольчиками. Праздники на носу…

Молчание тянулось долго. Кофе заканчивался, в Пашином стакане с минералкой таял лед, насыпанный столь щедро, словно снаружи был не замерзший город, а пляж. Слов не было. Видимо, кончились все тогда, в нашу последнюю встречу. Я хотела правды, и я ее получила. Не скажу, что она меня удивила. Давно догадывалась, что Соня не по своей воле в Нижнем Потоке застряла – Паша помог. Ну а я… Долгие годы была рядом с ними обоими, не замечая, что творится перед моим носом.

Стукнул о стол стакан, я вздрогнула.

– Это было чересчур рискованно, – сказали хмуро, – заявиться туда вот так.

– Ты тоже один приехал.

Он снисходительно усмехнулся. Ну да, ему можно! Всегда открытым текстом говорил мне, что в плане дара я сильно «отстала от поезда». Миры в одиночку не активирую, блоки с чужих подсознаний не снимаю. Впрочем, Паша знал, в каком состоянии «Денис», прежде чем сунуться в квартиру. Я же ехала наугад.

– Не предупредила, потому что не была уверена, – ответила я честно, – что оно тебе надо.

Паша повозил стакан по столу, звякнули льдинки.

– Лейка, что за чушь? Мне казалось, мы это уже прошли.

Я уткнулась в чашку. Черный, идеально ровный круг кофе раздвоился на фоне белоснежной скатерти. Лишь на мгновение. Потом все снова стало нормально.

– Я прочитала книгу. Нового там не было. Зачем ты ее прислал?

– На всякий случай. Я тоже прочел, интересного не нашел. Но мало ли, ты ведь у нас нынче осведомленнее.

Верно… Он многого не знает. Слишком многого, чтобы суметь понять. Я провела по ободку чашки кончиками пальцев, тщетно стараясь впитать ее тепло, и спросила:

– Ты веришь в прошлые жизни?

Паша выразительно изогнул бровь, будто подобное ожидал услышать меньше всего на свете. Вероятно, так оно и было.

– Здесь все просто, – все-таки не растерялся он. – Не помню, значит, не было.

И я бы не поверила, если бы не лавина эпизодов из ее жизни.

– Их было шестеро сначала, – я сделала маленький глоток, горечь приятно растеклась на языке, – переселившихся в Поток после убийства Нири, второго Вестника. Но шестая пробыла с ними недолго… Помнишь, я пыталась выяснить про нее?

– Конечно. Разве это не Хранитель?

– Я тоже так думала, – невольно улыбнулась я. – Но нет. Это не он. Это я.

Паша проглотил воду вместе со льдинками, отставил стакан подальше. Ну… Жаловался ведь, что мало что способно удивить! Пожалуйста. Заберите, распишитесь.

– Ее звали Эсте, – продолжила я. – Она ушла от них сама, чтобы однажды родиться снова. Вот и… через пять тысяч лет. Общая у нас только энергия, но этого хватает, чтобы граница признавала и открывалась. Ставили ее вшестером.

– Поэтому она нам тогда открылась…

– Да. Никаких совпадений. Мне достаточно просто рядом постоять.

Он шумно выдохнул, залпом допил воду. Я добавила:

– Ритуал – и есть вселение в чужое тело. Каждый раз они рискуют раствориться в похищенной личности. Знак нужен, чтобы не потерять себя. Рисуют, каждый свой, и вспоминают, кто они на самом деле. Другого смысла в тех закорючках не заложено. Ее знак на мне работает прекрасно… Столько насмотрелась.

Все. Рассказала. Больше секретов нет. Паша придвинулся ближе, попросил:

– Покажи.

И взял меня за руку. Я замешкалась. Воспоминание Эсте показать? В теории, это возможно. Наверное… Раз собственные при желании передаются легко. Только тут конкретное не выберешь, и не такие уж они мои. Но попробовать стоит.